Охота на крысу началась. И Дзюнъэй чувствовал себя не жертвой, а хищником. Остроумным, безжалостным и наконец-то попавшим в свою стихию.
Глава 14
План был ясен, но для его исполнения требовалось сырьё — безупречные образцы почерка Дзиро и его печати. Дзюнъэй мысленно поблагодарил свою параноидальную предусмотрительность: после первого визита в дом чиновника он не уничтожил «одолженные» образцы, а спрятал их в тайник под полом старого святилища на окраине города — месте, которое использовал для своих нужд задолго до всей этой истории с Мабучи. Возвращаться туда было рискованно, но это был меньший риск, чем новая кража.
Под покровом ночи он совершил быструю вылазку. Тайник был нетронут. Он вынул оттуда несколько листов с размашистыми, небрежными росчерками Дзиро и восковой слепок его личной печати для внутренних документов. Держа в руках эти «улики», он чувствовал себя странно — будто собирал не материал для подлога, а кисти и краски для будущего шедевра.
Но этого было недостаточно. Нужны были свежие, актуальные образцы, чтобы не возникло вопросов о давности подделки. Кроме того, требовалось создать предысторию, «воздух», на котором взрастут его «улики».
Он начал с наблюдения. Дзиро был человеком привычки. Каждое утро он в одно и то же время отправлялся в канцелярию, по пути заходя в одну и ту же чайную. Каждый вечер он посещал одну и ту же таверну. Дзюнъэй стал его тенью, невидимой и неслышимой. Он узнал, что Дзиро страдал от болей в спине и носил с собой небольшую бамбуковую трубку с обезболивающей мазью, которую то и дело доставал и натирал шею.
Однажды утром, когда Дзиро, кряхтя, натирал себе шею у входа в канцелярию, Дзюнъэй, проходя мимо с высокой стопкой бумаг, «случайно» задел его. Бамбуковая трубка выпала из рук чиновника и покатилась по мостовой. Пока тот ругался, Дзюнъэй, изображая испуг и желание помочь, поднял её и на мгновение зажал в кулаке, прежде чем вернуть владельцу. Этого мгновения хватило, чтобы сделать свежий, идеальный восковой слепок с печати, болтавшейся у Дзиро на поясе. Операция заняла меньше двух секунд.
С почерком было сложнее. Нужны были свежие автографы. И здесь Дзюнъэй устроил настоящий спектакль. В канцелярии царила предпраздничная суета — приближался день основания клана Такэда, и все были завалены работой. Дзиро, как обычно, ворчал и пытался переложить свои обязанности на других.
Воспользовавшись моментом, Дзюнъэй подошёл к нему и жестами, изображая крайнюю степень озабоченности, показал, что в архиве царит хаос и срочно нужна его, Дзиро, подпись на нескольких описях для отчётности перед ревизором. Он размахивал какими-то старыми, никому не нужными бумагами, делая глаза «испуганного кролика».
Дзиро, раздражённый и желающий поскорее отделаться, чертыхнулся: «Да отстань ты, немой! Куда ты всё время лезешь со своими бумагами! Давай сюда!» — и с раздражением начертал свои росчерхи на нескольких листах, даже не глядя на них.
— Вот! И чтоб я тебя больше не видел! — буркнул он, отталкивая Дзюнъэя.
Тот отступил с подобострастными кивками, сжимая в руках бесценные автографы. В кармане у него уже лежал свежий слепок печати. «Улики» были добыты.
Теперь предстояла самая сложная часть — создание компромата. Он не мог просто написать письмо от имени Дзиро кому-то вымышленному. Это было бы слишком грубо. Нужно было вплести ложь в канву реальности.
Он вспомнил разговор старого писца о «принципиальном поставщике леса». Это была идеальная канва. Он сочинил письмо от имени Дзиро этому поставщику. В нём он, в завуалированных выражениях, намекал на необходимость «благодарности» за выгодный контракт, грозя в противном случае «найти более сговорчивого партнёра». Письмо было составлено с мастерской двусмысленностью — его можно было трактовать и как вымогательство взятки, и как простую угрозу.
Работа в его тайной мастерской закипела. Он состаривал бумагу, подбирал точно такие же чернила, которые использовались в канцелярии. Его рука, дрожавшая от волнения при попытке подделать почерк Мабучи, теперь была твёрдой и уверенной. Подделывать кривой, небрежный почерк Дзиро было почти комично просто.
— Ну и каракули, — мысленно усмехнулся он, выводя очередной иероглиф. — Как курица лапой. Фудзита и то писал аккуратнее.
Он поставил идеально подделанную печать, чуть сдвинув её, как это часто делал неаккуратный Дзиро. Шедевр подлога был готов.
Осталось самое главное — подбросить его. Письмо должно было «случайно» найтись у того самого принципиального поставщика, чтобы тот, возмущённый, понёс его прямиком к ревизорам.
Для этого Дзюнъэю пришлось пойти на ещё один риск. Он написал второе письмо — на этот раз от имени поставщика Дзиро. В нём он от лица возмущённого торговца, излагал суть «вымогательства» и просил совета у своего делового партнёра в другом городе, но «по ошибке» адресовал другому торговцу, судя по сплетням в канцелярии, весьма болтливому. Это письмо он подбросил в почтовый мешок, который вёз курьер как раз в нужном направлении. Оно должно было вызвать пересуды в среде торговцев.
Вся операция была построена на воздухе, намёках и совпадениях. Но Дзюнъэй знал нравы чиновников — им не нужны были неопровержимые доказательства. Им нужен был повод для расправы над неугодным. А Дзиро был неугоден многим.
Закончив работу, он спрятал готовое письмо. У него было чувство глубочайшего удовлетворения. Это был не подлог. Это было правосудие. Пусть и очень своеобразное.
Он вышел из своей каморки и глянул в окно. Дзиро как раз выходил из замка, направляясь в свою таверну. Он шёл, важно неся своё брюхо впереди себя, и был абсолютно уверен в своей безнаказанности.
«Гуляй, пока гуляется, — беззвучно пожелал ему Дзюнъэй. — Скоро твоё коррупционное творчество закончится. И, возможно, это спасёт жизнь куда более достойному человеку».
Он повернулся и пошёл готовиться к финальному акту своего спектакля. Оставалось лишь выбрать момент и подбросить письмо в нужные руки. Улики из воздуха были готовы обрушиться на голову взяточника.
Готовое письмо лежало в тайнике, но беспокойство присутствовало. Один компрометирующий документ — это улика. Два — это система. Узор. Чтобы история выглядела правдоподобно, чтобы у ревизоров не осталось сомнений в хроническом мздоимстве Дзиро, нужна была предыстория. Нужно было создать ещё одно письмо, более старое. Чтобы оно выглядело так, будто тёмные делишки чиновника существуют уже давно.
Его каморка снова превратилась в алхимическую лабораторию. На сей раз задача была сложнее — нужно было не просто подделать, но и состарить подделку.
Он